Космическая тетушка - Страница 59

Посреди этой живой массы высилась фигура, имеющая сходство с человеческой. Уродливая маска покрывала нижнюю часть ее лица, большие глаза глядели на вошедших тускло и панически. Голое тело было сплошь изрисовано причудливыми разноцветными узорами. Оно то и дело вздрагивало, встряхивалось и подергивало кожей, как это делают животные, когда на них садятся кровососы.

При виде пистолета в руке Хугебурки существо громко замычало под маской, глаза его выпучились, а черви так и посыпались с плеч и подмышек. Бугго взвизгнула и с позором выскочила вон, а Хугебурке стоило больших усилий удалиться с достоинством и запечатать отсек.

Очутившись в полумраке, среди нар, в обстановке хоть и неприятной, но вполне знакомой, оба отдышались и прикончили бутыль.

– Может быть, теперь самое время вернуться в рубку и ознакомиться с документацией? – спросила Бугго своего старшего офицера. – Как вы полагаете?

– По вашему мнению, пираты составляют описи и заполняют накладные?

– Уверена в этом. Грабеж и контрабанда – такое же коммерческое предприятие, как и честная торговля. Прибыль требует четкости.

– Знаете что, – проговорил Хугебурка, поглядывая на закрытую переборку, из-за которой доносилось постоянное шуршание, – я, кажется, понял, что это такое.

– Червячки? – уточнила Бугго.

– Да. И голая женщина с ними.

– Это была женщина?

– А вы разве не заметили? – удивился Хугебурка.

– Нет.

Хугебурка непонятно подергал углом рта и наконец сказал:

– Эти червячки – довольно редкий вид натурального красителя. Ауфидии или ауфидизаки, точно не помню. Очень дорого стоят. Они водятся исключительно на Лахмусе-3, в пятом секторе. Там для них строят специальные большие фермы. Вывоз, естественно, строго воспрещен – только продукция их жизнедеятельности. Замечательно яркие и стойкие краски. Впрочем, в других природных условиях ауфидии все равно долго не живут. Им необходимы какие-то местные микроэлементы, которые невозможно создать в искусственных условиях. Во всяком случае, размножаются они только на Лахмусе.

– А эта… женщина… она для чего?

– Червячья пастушка. Им необходим постоянный тактильный контакт с теплокровными существами. Обычно на Лахмусе это работа детей.

– Что, детям нравится возиться с червями?

– В принципе, да. Считается престижным. Кроме того, это небольшой, но постоянный заработок. За год до наступления совершеннолетия девочек увольняют с червячных ферм – этого требует местный кодекс о труде.

– Почему?

– Чтобы кожа успела очиститься до замужества. А у некоторых молодых мужчин уже свои дети, а все еще пятнистые руки.

– Откуда вы все это знаете? – удивилась Бугго.

– Вспомнилось, – ответил Хугебурка задумчиво. – У меня в команде был один парень – когда мы отходы возили… Как раз за кражи ауфидий и попался. Говорил – они на ощупь нежные, тоненькие, даже сердце замирает, как тронешь.

Помолчали.

– Знаете, господин Хугебурка, чего я все-таки не понимаю, – заговорила Бугго, – как они остались в живых?

– Отсек герметичен.

– А система снабжения воздухом? Она-то была отравлена!

– Вероятно, для ауфидий оборудована локальная система, – предположил Хугебурка.

Бугго трижды кивнула, с каждым разом все торжественнее и медленнее.

– Микроэлементы. Понимаю. Теперь я все-таки вернусь к компьютеру. Груз ауфидий абсолютно незаконный, но мне почему-то не хочется лететь на Лахмус-3 и приседать там в реверансах.

Хугебурка представил себе количество расписок, протоколов, описей и актов сдачи-приемки, которые будут порождены в этом случае, и заранее затосковал.

– Думаю, на фоне гранат краденые червячки, даже такие драгоценные, как ауфидии, следует рассматривать как несущественное обстоятельство, – авторитетно произнес старший офицер «Ласточки».

– Угу, – сказала Бугго.

* * *

Бугго умела и любила работать с информацией, получая почти физическое наслаждение от сортировки и сопоставления фактов. Универсальный переводчик придавал многому несколько абсурдный вид. Бугго делала записи у себя в планшетке, обрастала чашками чоги и крохотными стаканчиками арака из запасов господина Нагабота; затем отправила на Вейки сообщение о поломке двигателя «Ласточки» и неполадках в реакторе и, соответственно, о задержке прибытия в несколько дней, необходимых для ремонта. (Она запросила три дня). Покончив с этими делами, Бугго возложила себе на лоб мокрое полотенце и вызвала в рубку «Птенца» Калмине Антиквара.

– В грузовом отсеке находится голая женщина, – сказала Бугго из-под полотенца. – Выведи ее в гальюн, что в рабском отсеке, накорми и верни обратно. И гляди, чтобы червяки не разбежались. Их стоимость – как полторы «Ласточки».

– А чем ее кормить? – заинтересовался голой женщиной Антиквар.

– Чем кормят обычного гуманоида? Кашу ей свари. С мясом. Молока раствори пожирнее. Пока она ест, засыпь червякам спецкорм. Он должен находиться где-то поблизости.

– М-м? – спросил Калмине, поднимая брови.

Бугго не видела этой выразительной гримасы, но догадалась о ее появлении.

– Не знаю, – сказала она раздраженно. – Найдешь. Где-нибудь на полке, в контейнере. Там должен стоять вот такой значок. – Она на ощупь отыскала планшетку, где была включена страница «Ауфидии, содержание, транспортировка, порядок незаконных торговых сделок».

Антиквар изучил значок, обозначающий ауфидий, сказал «сделаем» и смылся.

– Позови сюда господина Хугебурку, – крикнула Бугго ему вслед, чуть приподняв голову со спинки кресла.